Чатилян Наира Ашотовна

Чатилян Наира Ашотовна

Родилась в 1984 году в городе Кировакане (ныне Ванадзор, Армения).

После землетрясения в 1988 году с семьей переехала в город Тирасполь (Молдова), а через некоторое время вся семья возвратилась на Родину. В 1989 году переехала в город Саки (Крым). С 2000 года живет в городе Симферополе.

Писать стихи начала в 1995 году. Печаталась в районной и городской сакских газетах - "Саксакая газета" и "Слово города", посещала кружок юных поэтов "Магия слова" при редакции районной газеты.

В 2001 году поступила на филологический факультет Таврического национального университета им. В.И Вернадского. С этого же года начала писать статьи и печатать их в университетских многотиражных газетах - "Таврический университет" и "Студенческий стиль". Эти работы публиковала как под собственным именем, так и под псевдонимом.

Окончив  в 2006 году университет с красным дипломом, начала трудовую деятельность в журналистской сфере: в 2005 году работала корреспондентом в симферопольской газете, редактором национальной редакции на государственном телевидении, с 2006 по 2007 гг. - пресс-секретарем министра образования и науки Крыма. С 2007 года и до сегодняшнего дня -  руководитель пресс-службы народного депутата Украины, помощник народного депутата Украины.

Участница первого и второго выпусков альманаха "Родина в сердце".

Пишет стихи и прозу  на русском языке.

 

 

Ожидание.

Если бы моя ненависть

к нему материализовалась,

она убила бы его

своим существованием.

-Вот и все, - без грамма сожаления произнес доктор и, не торопясь, направился к себе в кабинет.

Я осталась стоять в безлюдном, неприятно холодном коридоре, ожидая своей, такой же грустной, может справедливой, участи, какая настигла моего бывшего мужа. Перед глазами промелькнули мгновения, в которых окажусь и я: больничная палата, кровать с пожелтевшей простыней, пустая тумбочка в углу и, наконец, еще не остывшее тело – мое тело.

Невольно на глазах появились слезы, и, если бы не доктор, приближающийся ко мне, я бы разрыдалась во все горло, не стыдясь своей беспомощности.

- Советую вам зайти ко мне в кабинет, - холодно и, как мне показалось, грубо произнес он и удалился, уверенный в том, что я беспрекословно повинуюсь его «совету».

Медленно, шаг за шагом я пошла по коридору, холодной рукой дотронулась до не менее холодной дверной ручки – дверь открылась. Яркий свет ослепил мне глаза, но огромное нежелание возвращаться  в больницу заставило меня пойти вперед и оказаться как можно дальше от этой улицы.

Чем ближе я подходила к своему дому, тем сильнее овладевало мной желание вернуться в больницу, вбежать в кабинет доктора, крикнуть: «Я не виновата!». И опять поймала себя на том, что в первую очередь я  думаю о мнении людей, не имеющих ко мне никакого отношения, а не о моем состоянии. Может быть, это и есть основная моя проблема: я всегда делала так, как хотелось другим, отвергала собственные потребности, не прислушивалась к собственным желаниям… В итоге все оставались довольными, кроме меня. Если бы можно было повернуть время назад!  Нет, тогда это была бы не моя жизнь, пусть не короткая, пусть не грустная, но не моя.

Как тяжело дышать, зная, что это – последний поток воздуха, проникающий в твои легкие; как тяжело шагать, зная, что это – последние шаги по пути твоей жизни!.. Эта река, эти деревья, легкий, но холодный ветерок, еле заметное за темно-серыми облаками солнце, прохожие, удивленно смотрящие тебе вслед… все это – последнее, что видят твои глаза.

Дрожащей рукой я повернула ключ в дверном замке и, обессиленная, упала на пол, лишь успев закрыть за собой дверь. Два часа, проведенные  на полу, показались мне пятью минутами, за которые я не успела ни прийти в себя, ни расслабиться.

Мысль о том, чтобы заснуть, приводила меня в ужас. Я не была уверена, проснусь ли вообще, закрыв глаза всего на несколько минут. И что страшнее – проснуться или нет? Страшнее сомневаться в этом. Уверенность в чем-либо помогает смело идти вперед, зная, что именно ждет тебя в конце пути. Сомнение же, наоборот, делает человека слабым, и он не может выбрать свой путь, каким бы он ни был.

Произнеся про себя последние слова, я поняла, что кое-что я еще в силах предпринять. Приведя себя в порядок, я стремительно вышла из дома. Цель, заданная мною, дала мне новые силы; она стала смыслом моей оставшейся жизни.

Нарисовав на лице якобы естественную улыбку, я смело вошла в аптеку, стараясь, чтобы никто не догадался, зачем мне понадобились снотворные таблетки. Я пожаловалась на бессонные ночи и любезно попросила что-нибудь на их усмотрение. Ничего не подозревая, мне предложили различные растительные сиропы для успокоения нервов. Но все уже испробовано и вовсе не помогает, объяснила я и попросила именно снотворное.

Добившись своего, я радостно вернулась домой. И только потом, спустя какое-то время, задумалась, чему же  я так радовалась. Причем эта радость позволила мне на время забыть о горе, она овладела моим  сознанием, моими мыслями, я жила этой временной радостью.  Тому ли я радовалась, что хоть что-то в этой жизни смогла сделать по-своему, что добилась своего, пусть за несколько минут до встречи с самой смертью?

Вновь я погрузилась в воспоминания: белое платье, черный фрак, марш Мендельсона, кольца, поцелуй, соединивший наши судьбы… Благополучная, как мне казалось, семейная жизнь…

Но совсем скоро ему захотелось разнообразий. Видимо, не я была его второй половинкой. И он пустился в поиски. До тех пор, пока не понял, что нуждается не в половинке, а в самих поисках ее, в самом процессе. Войдя во вкус, плюнул на мнения окружающих, а  на мое - в первую очередь.  Однажды на его пути оказались близняшки, связь с которыми привела к одной из неизлечимых болезней. Он был наказан, правда, ценой моей жизни.

Звонок в дверь вернул меня в настоящее. Не обращая внимания на это «вторжение», я медленно высыпала капсулы на стол и начала их считать (может для того, чтобы убить время). Открыв бутылку минеральной воды,  стала глотать одну капсулу за другой, потом по две, по три капсулы сразу. Досчитав двадцать восьмую, я почувствовала, как противно их глотать, но не остановилась, боясь передумать. Наконец, выпила последнюю капсулу и легла на диван, чтобы не вырвать.

Все тело дрожало от напряжения. Каждая частичка моего тела чувствовала, что проживает последние минуты жизни. Мысли были об одном: скоро все замрет, время для меня остановится. Даже в стуке сердца, в переменчивом дыхании, во всем я искала следствия таблеток. Как тяжело ждать!

Повернув голову к окну, я увидела серые облака на голубом фоне неба, солнце, иногда прячущееся за облаками… Будто сама погода не знала, как  быть – идти дождю или светить солнцу?

Я свой выбор сделала. Теперь жду. Тс-с-с-с-с… Слышишь шаги? Это – ОНА. Как долго я ее ждала, как быстро она пришла!

Навострив уши, я стала прислушиваться к приближающимся ко мне шагам.

- Я здесь!- вслух произнесла я и насторожилась.

Невольно стала оглядываться, затаила дыхание, так и не успев понять, что затаила навсегда.

 

03.02.05.

 

ЕСЛИ БЫ НЕ ПРЕДАТЕЛЬ…

 

Солнце уже садилось. Его пестрые лучи приветствовали нового стража неба — луну, которая медленно, даже лениво поднималась ввысь, чтобы сообщить миру о своем появлении.

К сожалению, мне и моим воинам было не до пламенных солнечных лучей, не до сонного лунного сияния...

Сегодня гонец сообщил, что враг нападет на рассвете.

Каждый раз, когда я с проверкой обходил крепость, уверенным голосом докладывал мне караульный о готовности воинов.

Несмотря на это, меня продолжали терзать сомнения. «Что может нас заставить проиграть?! — задавался я вопросом. — Ведь мы ни в чем не уступаем врагу!».

Ночь. По моему приказу воины легли отдохнуть, набраться сил перед ответственным боем.

Я же сидел на камне под деревом, пытался взвесить все плюсы и минусы сложившейся ситуации.

Шаги и шепот двух воинов, идущих в сторону крепостных ворот, заставили меня отвлечься.

«Наверно, от главнокомандующего идут», — подумал я и пошел за ними.

Они подошли к караульному и что-то тихо сказали.

— Не открою! — ответил им растерянный караульный.

— Ты смеешь ослушаться приказа главнокомандующего?! — взвыл один из воинов.

Последовала тишина, прерываемая скрипом открывающихся крепостных ворот и стонами умирающего караульного.

Я с криками подбежал к ним, надеясь, что успею помешать открыть крепостные ворота.

Последнее, что увидели мои глаза, — приближающееся знамя наших врагов.

 

Наира Чатилян

2007 г.

 

ТУННЕЛЬ

Я шел по темному туннелю.

Нельзя сказать, что он начался внезапно и неожиданно… Все к этому шли. Шли упорно, настойчиво, будто их вели за поводок, невидимый для их глаз, но очень прочный.

Однако, всем известно: человека можно обмануть лишь в одном случае – если он сам того пожелает.

Вот он и идет по темному туннелю, делая вид, что наивно верит, и – в конечном итоге – подло обманут.

Ведь так легко обвинять других в своих бедах! Обвинил и жалеешь себя любимого. Жалеешь и хочешь, чтобы жалели другие. А они жалеют в лицо и радуются в спину.

Но ты и это знаешь. И сетуешь на то, что мир переменился в худшую сторону.

А кто переменил?!

Умеешь лишь обвинять и доказывать ошибки других! А сам-то что-либо сделал, чтобы изменить хоть долю того, что тебя не устраивает?!

- Вот вы куда идете? – спросил я толпу людей, целенаправленно идущих по темным и сырым коридорам туннеля.

- Прямо – уверенно ответили они хором и переглянулись: все ли ответили…

Не все. Многие промолчали, ожидая ответа.

Вы не знаете, куда идете! Более того, вы не знаете, кто вас ведет! Я и спрашивать вас не стану об этом.

- Кому надо, тот ведет! - крикнул кто-то из толпы, будто прочитал мои мысли.

Ура! Правильно! «Кому надо, тот ведет». А кому не надо, тот идет. Вы думаете, что вас ожидают меньшие проблемы, если последуете за ведущим, но не представляете, сколько проблем нажили уже, слепо следуя за ним, подкупившим вас пестрыми обещаниями. А «помощники» потопить вас всегда найдутся. Потопить вас и завладеть вашим богатством. И предатели им в этом помогают. Бессовестно, безответственно, безнравственно!.. Хуже врагов – только предатели. Они причиняют больше вреда и страданий, чем сами враги.

- Я знаю другую дорогу! – неожиданно для себя крикнул я и тем самым привлек внимание толпы. – Пойдем со мной! Я знаю другую дорогу!

Вдруг из толпы вышел паренек лет 13-ти и присоединился ко мне.

В толпе разразился хохот.

- Куда вы вдвоем-то?! Вы же потеряетесь! Вас же мало! Кто с вами пойдет?! – кричали со всех сторон.

Я подошел к толпе. Меня радовало уже то, что она остановилась, чтобы меня послушать хотя бы ради любопытства.

- Скажите, если бы сейчас вместе со мной и этим юношей стояло несколько сотен нам подобных людей, вы бы пошли с нами? – мягко и предельно спокойно спросил я.

«Да, да, да», - прозвучало из толпы.

- А что же мешает вам стать этими несколькими сотнями людей, чтобы к нам присоединилось еще столько же?! – зарычал я голосом разъяренного зверя.

Эхом прозвучал мой крик по всему туннелю.

Тишина…

Они стоят, не шевелясь. Я жду ответа…

Быть может молчание длилось бы вечно, если бы его не прервал грохот разваливающихся камней где-то недалеко от нас.

Все испуганно смотрели в сторону, откуда донесся ужасный шум.

Путь, по которому шла толпа, был завален огромными глыбами камней.

Не хочется даже думать о том, что было бы, если бы я не остановил их на несколько минут на этом перекрестке.

 

Наира Чатилян

2007 г.

 

 

 

 

ПОДДЕРЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, НАШ САЙТ
С Вашей помощью он станет более полезным и информативным.

327
 Помощь проекту
Читайте еще

Писатели Крыма