Мазлумян Вагаршак. Отрывок из романа" Тигран великий"

Среда, Февраль 09, 2022 348
Мазлумян Вагаршак. Отрывок из романа" Тигран великий"

Мазлумян Вагаршак. Отрывок из романа" Тигран великий"

Вагаршак Мазлумян

Царь Тигран Великий

Роман


Роман посвящается армянскому народу, который в этот мир пришел из такой глубины веков, когда не только не существовали современные нам народы Европы, но и едва зарождались народы античной древности - римляне и эллины Роман охватывает период наивысшего могущества  Великой Армении во время правления царя Тиграна Великого. Границы армянского государства простирались от Каспийского до Средиземного морей, от Месопотамии до реки Куры. Её вассалами были сопредельные государства и народы - Иберия и Албания Кавказская на севере, Парфия, арабские племена на Юге и Востоке.

Глава первая


Уже несколько дней вся Армения и особенно её столица Арташат пребывали в радостном ожидании возвращения на родину наследника престола – Тиграна, который неделю назад выехал из Парфии, где в течении долгих лет находился в качестве   заложника при дворе  парфянского царя  Митридата. Парфянский двор  активно вмешивался в политические дела Селевкидской Сирии и Армении Великой, которые находились под влиянием Парфии. После  гибели  армянского царя Вараздата во время охоты в горах под селевым потоком, армянский трон освободился, и чтобы в дальнейшем влиять на политику Армении Великой, Митридат возвел на трон Тиграна, освободив  того из заключения. Однако царь не спешил отпускать Тиграна в Армению и всячески этому препятствовал, оттягивая дни отъезда. И чтобы крепче держать на поводу  армянского престолонаследника, решил женить его на своей дочери Назире, но всё тщетно – Тигран на все уговоры не соглашался, заявляя о своём отъезде на родину. То, что парфянский двор стремился всеми возможными методами оставить Тиграна у себя в стране, доказывают, что этот человек обладал незаурядными качествами, которых всерьез опасались парфяне, тем более что Тигран был уже не молодым человеком.

Он вступал на престол в сорокапятилетнем возрасте и прошел большую жизненную школу, и именно это и вызвало страх и опасение у парфян. Ведь на армянский престол восходил человек, который был прекрасно осведомлен о внутриполитической ситуации в доминирующей державе региона –  Парфянской империи.

Когда парфянский царь исчерпал все возможности и не смог уговорить Тиграна остаться навсегда в Парфии, то он решил напоследок прибегнуть к помощи своих визиров, ища у них советов. По этому поводу Митридат пригласил к себе во дворец на совет нескольких влиятельных визиров, чтобы выслушать их мнения по разрешению вопроса о дальнейшей судьбе армянского престолонаследника.

- Мои верные визиры,– издалека, тихим голосом начал престарелый царь Парфии, сидя в центре огромного тканого ковра ярко-красного цвета на высоких подушках, неторопливо перебирая своими длинными костлявыми пальцами янтарные чётки. Визиры терпеливо, как того требовал этикет, ждали продолжения речи своего повелителя, также восседая на подушках несколько поодаль от своего царя. - Разговор у нас с вами будет непростым и долгим, я хотел бы услышать мнение каждого из вас по поводу дальнейшей судьбы армянского престолонаследника Тиграна, которого вы все хорошо знаете и который хочет как можно скорее выехать из нашей страны к себе на родину. Сделав небольшую паузу, чтобы отпить глоток холодного щербета, тяжело отдышавшись, царь продолжил. - За долгие годы пребывания в моей стране, в качестве почётного заложника, он изучил  наш язык и прекрасно им владеет. Но не это меня волнует, а волнует другое: он прекрасно осведомлен  о нашей стране, о наших военных возможностях.  Вы все прекрасно знаете, что Тигран наделен большим умом, он прекрасный воин  и прекрасный стратег, и я не хотел бы отпускать  его в Армению, дабы в дальнейшем всё это  не обернулось против нас. Тигран отклонил все мои предложения и уговоры, твёрдо заявив, что немедленно хочет вернуться в Армению, – сказав последние слова, тщедушный  престарелый царь Митридат с завистью глянул на тучную  фигуру своего бритоголового шурина Абаса, тем самым дав тому понять, чтобы тот начал первым.

- О великий и всемогущественный   Царь царей! – начал льстиво свою речь Абас, как принято было на  Востоке при обращении к  своему повелителю. - Кто  сможет осмелиться ослушаться тебя, великий повелитель? Ведь все твои мысли, решения, мнения исходят  от самого великого небесного светила,  коим является солнце! А кто  может потушить солнце? Никто! Совет,  который  ты ждёшь  от меня, будет кратким. Как ослушнику, отрубить голову  армянскому престолонаследнику!

При последних словах Абаса   Митридат  отрицательно мотнул головой  и при этом  брезгливо сморщил своё старческое лицо, больше похожее на выжатый лимон и про себя подумал: «Как был глупым ослом, таким и остался! Жаль, что такого никчемного  человека  природа  щедро наградила  здоровьем и телом… А я его  ещё сделал главным  визиром», –  а в слух произнес:

- Нет, ещё раз нет, только не это! Нас не поймут соседи. Начнут осуждать, появятся разговоры за спиной. Нам не стоит настраивать против себя Армению.

Абас понял, что дал промашку в столь важном  политическом деле  и предпринял  попытку  несколько скрасить своё пошатнувшееся положение  на столь важном совете:

-  Великий государь, ведь ты  был Тиграну ласковым отцом, любил его, как родного сына.

Услышав эти  лестные слова из уст Абаса,  Митридат  радостно закивал головой, а между тем визир продолжал:

- И тебе решать,  как с ним поступить. Дорога в Армению долгая, длинная  и трудная - кругом горы, бурные реки  и дремучие леса. Можно  попасть под каменный обвал  или утонуть в реке…

Сказав эти слов, Абас замолк и довольный собой уставился  своими выпученными поросячьими глазами в безжизненные серые глаза своего повелителя, давая тем самым понять, что он свою точку зрения по данному вопросу высказал. Митридат, давая  Абасу высказаться, просто в очередной раз убедился в его глупости в решении серьёзных политических дел в стране. После  Главного визира высказались ещё трое визиров,  и они  тоже ничего определённого  не предложили  Митридату. Последним  поделился своими мнениями молодой, энергичный и амбициозный визир Шапух, по мнению многих сановников, обладавший острым умом и аналитическим мышлением, с мнением  которого часто соглашался  даже сам государь. Как все, раннее выступавшие  визиры, Шапух тоже начал со слов восхваления Митридата, не скупясь  отпускать лестные слова  в его адрес:

- Великий царь царей всего Востока! Ты своим умом превзошёл всех царей и мудрецов мира! Нам, всем визирам, негоже давать тебе советы,– при этих словах  Шапух окинул взглядом  собравшихся визиров, которые, словно каменные  изваяния, застыли  в неподвижных позах на своих  шелковых подушках. – Ты сам, повелитель, уже давно решил судьбу  этого несчастного  престолонаследника Армении.

Митридат  утвердительно кивнул  головой, хотя в данный момент у него и в мыслях  не было принято  какое-либо  решение. А между тем  Шапух продолжал:

- Я думаю, великий государь, моё мнение совпадает  с твоим, уже давно принятым  решением. Хорошо, ты отпускаешь Тиграна в Армению  в качестве армянского царя и за это требуешь у него семьдесят долин, которые  включают в себя крупнейшее море Капутан с его соляными  промыслами, провинцию  Пайтаракан с выходом  к Гирканскому морю, большую часть Васпуракана с богатыми пастбищами. С передачей этих территорий Парфия  решает важные  задачи: во-первых -  это наносит  сильный удар по экономике  и обороноспособности Армении и открывает нам прямой путь в Араратскую долину, где находятся крупные города  и столица страны. Во-вторых, добившись этих  территорий, мы наносим сильный удар  по престижу  ещё не взошедшему на престол  новому царю Тиграну, который в глазах  своего народа  будет выглядеть  жалким  и никчемным правителем, готовым на всё ради  царского трона!

- Гениально!- радостно  воскликнул Митридат, вскочив на ноги со своей мягкой подушки, и потирая руки продолжил. – Твоё мнение, Шапух, совпало с моим принятым  решением,– покривил душой царь. – Мы обдерём Тиграна и голым  отпустим на все четыре стороны  света. Довольный  своей шуткой Митридат злорадно  засмеялся, и вместе с ним  загоготали  визиры…

…Между тем, Армения была разделена на несколько самостоятельных частей: Армения Великая, Армения Малая и Софена. Помимо этого, ещё ряд армянских земель были заняты  другими государствами. На фоне этого ещё и  дополнительная сдача больших территорий Парфии делали Тиграна, ещё до коронации, предателем в глазах своего народа. Как видно, новый царь, ещё не взойдя на  трон, оказался в очень  сложной  внутриполитической ситуации. Не менее сложной  была  и внешнеполитическая ситуация в регионе. С юга  и юго-запада  с Арменией  граничила Парфия, которая всегда  стремилась  к глобальной гегемонии и никогда  не скрывала  своего  экспанизма  в отношении  Армении. На  юго-востоке   с Арменией  граничила империя Селивкидов, бывший глобальный гегемон  и правопреемница  империи Александра Македонского, которая, не смотря  на крупные территориальные  потери, всё ещё была сильным государством, в зоне влияния  которого находилось  армянское царство  Цопк, и которое постоянно пыталось расширять свои границы, в первую очередь за счёт Армении. С севера  усиливалось Понтийское государство, которое  также  проводило экспанийскую  политику  и сумело включить  в свою сферу влияния  ряд армянских территорий, в том числе Армению Малую, а также  Каппадокию. На Малоазиатском побережье  Эгейского  моря в это время пытался  закрепиться  восходящий гегемон – Великий Рим, который  не скрывал своего желания подчинить себе все территории в Малой и Передней Азии, Египет и другие страны...

Однако  армянский  престолонаследник оказался не только  прекрасным знатоком  внутрипарфянской  действительности, но и величайшим стратегом   и геополитиком  своего времени. Именно поэтому он согласился  на предложенные  Парфией кабальные условия, чётко представляя себе, что  при ведении гибкой  и правильной политики, которые Тигран  разработал, будучи заложником у парфян, можно в скором времени  не только вернуть переданные  Парфии земли, но  и начать объединение армянских земель  и создание сильного армянского государства. В самой Парфии  было множество факторов, использование  которых  давало  Тиграну прекрасную возможность  для успешной  борьбы против неё. Дело в том, что  в Парфии  началась сильная борьба  за власть, а само государство  на протяжении последних  пятидесяти лет  вело кровопролитные войны, наиболее разорительной из которых  была война  с племенами саков, живших на территории  Центральной Азии…

…Поглазеть  на уже немолодого нового царя  съезжались жители  близ лежащих  сёл и городов в Арташт. На взмыленных конях  гонцы прискакали к главным  воротам города, чтобы сообщить  начальнику стражи,  что  наследник со свитой  рано утром покинул Армавир  и скоро  прибудет в столицу. Овсеп, начальник стражи  города, долго прослуживший на этом посту, взволнованным голосом  поинтересовался  у гонцов:

- Велика ли  свита у нашего государя?

- Свита  не большая,– сообщил  старший из гонцов, снимая с головы  шлем, – в основном  телохранители  и царский  конный полк  во главе  со  спарапетом  Варужаном,  примкнувшего  к свите  царя от границы Парфии. Ещё сопровождают нашего государя  из Экбатаны несколько придворных Митридата – царя Партевостана. Государь наш очень соскучился  по родной земле,  поэтому они делали короткие  привалы в пути, а больше скакали  и скакали.

- Конечно, будешь скакать без отдыха, если дома не был  почти десять лет,– с сожалением в голосе молвил Овсеп, разрешая стражникам  открывать ворота.

Горожане,  толпившиеся перед главными воротами, поминутно спрашивали  у тех, которые оседлали  крепостные стены сверху:

- Видно  что-нибудь?

-Никого и ничего не видно,– доносился разноголосый ответ сверху.

Уже ближе к вечеру, народ от долгого ожидания  и волнения изрядно устал, а крестьяне близлежащих сёл уже собрались уходить, люди, что были на верху стены, вдруг замахали руками  и радостно закричали:

- Едут! … Едут! …

Словно река, нашедшее себе новое русло, так людской  поток хлынул  к главным воротам, чтобы  занять  себе удобные места  для лучшего  обозрения  царя со свитой. За считанные минуты радостная весть разнеслась  от ворот до главной площади города, а оттуда, словно птица, полетела по всем улицам и закоулкам стольного города, выманивая всё новых и новых людей  на улицы. Вскоре  плоские крыши домов  запестрели  многочисленными горожанами, а озорные мальчишки взобрались на тополя, чтобы первыми увидеть нового царя, возвращающегося домой после длительного плена.

Вдруг, как  по мановению волшебной палочки, в разных концах города  заиграли музыканты, окружённые ликующей толпой. Известный  всему городу  юродивый горбун  Оган, постоянно подвергавшийся нападкам и насмешкам  озорных мальчишек, орудуя  огромной кизиловой  палкой, словно дубинкой,  и пробивая  себе дорогу сквозь  толпу, орал:

- Дорогу дайте. Хочу припасть  к стопам Тиграна!..

Бессменный смотритель царского дворца мелик Ишхан  в последние дни, перед приездом нового царя,  в сопровождении  начальника слуг, придирчиво осматривал  царские  помещения  и  по ходу следования  давал распоряжения:

- Застелите  все царские покои  новыми коврами. Принесите  дорогие вещи и украшения, дополнительно установите  в новых местах светильники  и залейте  ароматическими маслами. Наведите кругом порядок, чтобы  царь был доволен. Распорядись лично, чтобы бани были готовы. Гости  с дороги  должны смыть дорожную пыль…

Мелик в сопровождении начальника слуг вошёл  в одну  из  больших комнат дворца, некогда занимаемой молодым Тиграном  и оставленную им на долгие годы… В комнате все вещи и  предметы  были расположены  в том виде, в каком  оставил  их много лет назад  молодой хозяин, отправляясь на войну с Парфией… Начальник слуг ждал указаний, поглядывая на  смотрителя, который  неторопливо  рассматривал  вещи Тиграна  и после долгого раздумья  произнёс:

- Ничего не трогать, ничего не убирать. Пусть будет так, как было  много лет назад. Только уберите пыль  со всех предметов. Пусть государь, глядя  на свои вещи, окунётся  в молодые годы …

Отпустив начальника слуг, заложив руки за спину,  мелик  направился  в зал приёмов, где  на днях  намечается  предстать перед  новым царём руководителям  всех областей, гаваров, городов  и крепостей,  военачальникам и знатным вельможам земли  армянской. Ишхан остановился у длинного стола, протянувшегося  на восемьдесят  локтей через весь зал. Он  машинально провёл ладонью  по его отполированной  поверхности, изготовленной  из толстых дубовых досок, плотно пригнанных  к друг другу без зазоров, создавая видимость  изготовления из  сплошного, четырёхлоктевого в ширину,  листа, отполированного до глянцевого блеска. Одновременно за стол могли усесться до ста человек, а таких столов в зале стояло три. От зала приёмов мелик направился в трапезную, где после  заседания  надлежало гостей  накормить и напоить. По случаю  коронации Тиграна, в город  пригнали большие стада овец, баранов, быков. Из царских погребов на поверхность извлекли сотни бочек вина с многолетней  выдержкой, чтобы вдоволь угостить  гостей и жителей столицы.  Трапезная по размерам была не меньше зала приёмов. Потолки и стены трапезной были расписаны картинами, окружённые лепными украшениями. С картин на мелика  смотрели музыканты, играющие на дудуках, танцующие девушки, охотники, поражающие ланей, львы с добычей в зубах и другие звери – все эти картины в трапезной служили для услаждения и ласкания взоров  обедающих гостей, поднимая у них настроение. Завершая свой обход,  смотритель последним  посетил тронный зал, где обычно царь, в пурпурной одежде восседал на троне, принимая знатных  вельмож,  военачальников,  иностранных послов. Вдоль  стен стояли  диваны, обитые  льняной материей  с вышивками из золотых нитей.

За городом, вдали абрикосовых садов, показалось облако пыли, выбиваемое конскими копытами. Это был царский отряд, приближавшийся  к Арташату. Мушег, городской  градоначальник – родной дядя наследника, вместе  с комендантом  города и начальником стражи, в сопровождении сотни всадников и знатных вельмож города, поскакали встречать  царскую свиту, держа в руках царские знамёна и штандарты.

- Пусть  дядька царя малость жирок растрясёт!- крикнул кто-то из толпы зевак  в след поскакавшему  градоначальнику, намекая на тучность его фигуры.

- Не говори так. Он ведь славный и добрый старик и много делает  для процветания нашего славного  Арташата,– заступился  за Мушега  рядом  стоявший горожанин,  и восхваляя его действия,  в заключение  сказал. – В отсутствии  царя сколько дел ему прибавилось …

Градоначальник действительно сделал  много славных дел для процветания столицы, а сколько бессонных ночей  провёл, рассылая гонцов  во все гавары  провинции, города, крепости с наказом явиться  руководителям  на коронацию  нового царя. Мелких  и средних руководителей  принимали  помощники  градоначальника, а правителей  Армении Великой, Армении Малой  иноземных гостей и послов принимал сам лично, отведя им  лучшие  дворцы и помещения, согласно их ранга  и сословию, обеспечив слугами, поварами и прочей прислугой…

Не доскакав  локтей  двести до царской свиты,  посланцы города спешились и, в знак  глубокого уважения  и почтения, продолжили путь пешком.  Вскоре царский отряд  тоже остановился. Тучный градоначальник, словно колобок, на коротких  ножках  «покатился»  на встречу к царю  с распростёртыми  руками, со слезами  радости на глазах. Он  обнял племянника:

- Добро пожаловать  дорогой царь  в свою столицу!

Слёзы душили старика,  и он тыльной  стороной ладони   старался их вытереть, но в тоже время  не выпускал Тиграна из своих  крепких объятий.

 – Жаль, что тебя  не встречает твой старший брат… Он так долго тебя ждал, но так и не дождался…

 Градоначальник плакал, уткнувшись носом в грудь Тиграна. Наследник по- родственному обнял дядю, который был младшим братом его покойной матери, ушедшей из жизни, когда Тиграну было десять лет.

- Уже больше месяца прошло, как умер твой брат, – бормотал старик.

- Знаю,– скорбным голосом ответил наследник, – благодаря горю Армении, я на свободе, но под каблуком Партевостана. Но это пока…

-Что там случилось?- вопрошали люди снизу. – Почему стоят?

-Дядька с племянником обнимаются после долгой разлуки,– отвечали  с крепостной  стены. – Да вот уже садятся на коней… Наконец поехали… Скоро будут здесь…

Через некоторое время  воздух опять вздрогнул  от дружного радостного крика толпы. И вдруг наступила тишина, лишь был слышен цокот копыт, приближавшихся всадников к главным воротам города. Их было человек сорок, прямо сидящих на конях. Воины были в шлемах с открытыми забралами, в латах  и с копьями в  руках – это были воины из личного отряда  спарапета Варужана, примкнувшие к свите царя в Армавире. Кони шли ровно, с красиво подвязанными хвостами, грациозно изогнув шеи, подчиняясь наездникам, тряся гривами и строго держа расстояния в строю. За ними следовали копьеносцы  с длинными копьями, с флажками на концах, плотно прижавшись плечом  к плечу  по десять  воинов в ряд и десять рядов  в длину. Народ стоя и  с восторгом  приветствовал своих защитников. На почтительном  расстоянии от копьеносцев  появился одинокий всадник на белом коне. Это был спарапет Варужан – всеобщий любимец  Арташата. Сзади, из-под шлема, на его плечи спадали  густые чёрные локоны волос, на смуглом  лице  сверкали  большие чёрные глаза, обрамлённые, словно воронье  крыло, сросшиеся  на переносице  бровями. Бороду Варужан не носил и поэтому выглядел зрелым юношей. Лицо спарапета было озарено радостной улыбкой. За спарапетом прошли лучники и на почтительном расстоянии, наконец-то, главный кортеж царя. По статной осанке, высокому росту и большому носу с горбинкой, придававшей лицу мужество и решительность, и по внешнему сходству  с покойным царём, народ сразу узнал в нём своего нового царя. Тысячеголосая  толпа разом крикнула:

- Да здравствует наш царь Тигран!

От приветствия своего народа и прокатившегося одобрительного гула голосов  Тигран словно очнулся из забытья. Улыбка заиграла на его бледном лице и наконец-то, до его сознания дошло, что народ верит в него и авансом даёт ему шанс для достижения великих дел в будущем во благо народа и процветания земли армянской. От такого тёплого приёма и понимания народа его тяжёлого душевного состояния, спазмы сдавили горло железного человека, коим всегда был Тигран. Он в знак благодарности  вскинул вверх стиснутые ладонями руки, поочерёдно  потрясая  ими то в одну сторону толпы, то в другую, приветствуя народ армянский, который в столь позднее время пришёл встречать своего царя. Перед кортежем толпа расступилась по обе стороны улицы, образовав широкий коридор для проезда и прохода свиты. Свита двигалась под одобрительный непрерывный гул толпы, которая забрасывала их цветами и оливковыми ветками. Ликованию народа не было предела: каждый хотел прикоснуться к одежде Тиграна, подбодрить его тёплыми словами. Матери держали перед собой детей, чтобы те удостоились царской ласки  и внимания.  Из-за гула было трудно что-либо понять, так как  каждый  старался перекричать другого. В этой толпе  вместе оказались два верных друга – кузнец Ваган и гончар Ваго, которые  от криков тоже, как многие, охрипли, но увидев рядом с царём  чужестранного воина на вороном коне с испещрёнными шрамами на лице, придававшими тому  мужественный вид, невольно прониклись к нему  уважением. Гончар не выдержал, продолжая между тем восхищаться  чужестранцем,  спросил  у кузнеца:

- Ваган, кто  тот  чужестранец, что скачет  рядом с Тиграном в шлеме с открытым забралом?

- Наверно, какой-нибудь знатный парфянский полководец. Видишь, следом за ним скачут телохранители  с его штандартом. Видать, очень большой начальник,– теряясь в догадках,  ответил кузнец.

Толпа решила воздать  должное и гостям Тиграна, бурно приветствуя их:

- Слава парфянцам! Слава Митридату!

- Что-то наш царь  выглядит грустным, каким-то утомлённым и бледным,– послышалось  из толпы…

- Просидел бы  сам лет десять в парфянских казематах, узнал бы почём фунт лиха,– послышалось в ответ.

Многие,  увидев Тиграна впервые, не находили  ничего схожего с его смуглолицым и густоволосым старшим братом, который процарствовал много лет и ничем не запомнился народу, разве что  охотой, которую очень любил. Скорее, он  походил на свою синеглазую мать. Иные в раздумье говорили:

- Если пойдёт в деда Арташеса, то толк будет.

- Пусть  сначала вернёт армянскому народу земли, отданные Парфии,- вторили другие…

- Чует моё сердце, он затмит своего славного деда  Арташеса великими делами,– тихо молвил девяностолетний дед Погос, имевший  счастье много лет назад служить в личной гвардии  Арташеса.

По случаю возвращения  из Парфии Тиграна, народ веселился до утра. Кругом пылали костры, на вертелах которых целыми тушами жарились бараны, бычки и другая живность. Вино лилось рекой…

На другой день, ближе к полудню, в зале приёмов царского дворца собрались великие мужи земли армянской на коронацию нового царя. Сотни  посланцев  из всех земель  армянских стоя приветствовали  появление  Тиграна  в сопровождении спарапета Варужана, градоначальника  Мушега, коменданта Арташата Георга, начальника стражи  Овсепа, смотрителя царского дворца  Ишхана, наместников Армении Великой, Армении Малой  и других знатных вельмож. В числе сопровождающих  находился и младший брат Тиграна Гурас, а также  верховный жрец  Атом Спандуни, близкий к царскому роду. Из свиты вышел Мушег – градоначальник Арташата, родной дядя Тиграна,  и в зале наступила тишина.

- Народ земли армянской!- взволнованно начал свою речь  Мушег, но переборов волнение продолжил, – месяц назад мы лишились нашего царя Вараздата, который завещал корону, после своей смерти, своему брату Тиграну, вернувшемуся вчера из Партевастана. Мы сегодня собрались, чтобы провозгласить Тиграна  новым царём  земли армянской  под именем Тиграна Второго, которому мы все должны присягнуть и дать клятву о своей верности. По первому  царскому зову являться под его знамёна.

Мушег сделал паузу, обведя взором всех присутствующих в зале, которые стояли не шелохнувших, проникнувших  важностью исторического момента  для судьбы земли армянской. Затем Мушег  сделал знак рукой, и из одной боковой залы, на золотом подносе, в сопровождении знатных вельмож, правителей Армении Великой и Армении Малой, торжественно чеканя шаг по полированным гранитным плитам пола, вынесли царскую корону Арташеса, деда Тиграна. Взоры всех присутствующих  были прикованы к золотой короне, инкрустированной десятками драгоценных камней, которые  разноцветьем переливались в лучах солнца. Вельможи  с короной остановились  возле Тиграна  и замерли. Наступила торжественная минута. Мушег, заметно волнуясь, хотя он всячески старался унять дрожь в теле, взял с подноса  корону  и дрожащими  руками водрузил  её  на голову, тоже  не менее  взволнованному Тиграну.  И тут,  нарушив тишину, зал  взорвался:

            - Да здравствует царь Тигран!... Слава Армении!...

Крики приветствия и восторга  вылетели из зала дворца на улицу, словно птицы, разлетаясь по улицам  и подхваченные тысячной толпой, полетели  далее  по всем городам  и весям земли  армянской с сообщением  о коронации нового царя…

В зал внесли трон, украшенный золотом и серебром,  на который тот час уселся  новый царь, а народные посланцы, стоя, долго  приветствовали  нового коронованного царя  Тиграна.

После продолжительного и бурного приветствия, начались выступления отдельных особ. Первым поднялся седовласый наместник Армении Малой вельможа Рштуни, который пользовался большим уважением и авторитетом среди народа, за свою честность  и преданность царю и отечеству. Жители Армении Малой гордились тем, что они являются  прямыми потомками  хаев.

- Уважаемый наш государь!- стоя перед троном  с прижатой  правой рукой  к своей широкой груди, глядя своим зорким оком, из-под  мохнатых бровей  прямо в очи  царя, начал   наместник. – Я много лет  служил верой и правдой  твоему  брату и земле армянской, защищая её от врагов, и тоже самое буду делать впредь, не жалея ни сил, ни средств. От имени жителей Армении Малой  я заявляю, государь, что мы всегда были  и будем  всегда с матерью Арменией. Для объединения земли армянской  даю  под твои знамёна  двадцать тысяч всадников!

Гул одобрения прокатился по залу  после выступления наместника Армении Малой. Затем выступали другие правители провинций, областей, городов, гаваров и каждый из них клялся в верности новому царю. После всех выступил  Тигран, огласив  свои планы на ближайшие годы:

- Уважаемые правители провинций, областей, гаваров, городов, крепостей, благородные мужи земли армянской, – царь справился с волнением, которое присутствовало  в начале первых слов. Теперь его голос стал твёрдым и спокойным  и посланники с нетерпением  ждали  продолжения его речи, – Я объеденю   все земли  армянские в единое целое!

И тут зал вновь взорвался, исторгая крики восторга по поводу услышанного. А  меду тем царь продолжал:

 – Не пройдёт и года, как я присоеденю  Софену к матери Армении! За этими землями последуют: Каппадокия, Селивкидская Сирия, Коммагема, Мидия Атропатена, Финикия и Киликия!

При названии каждой страны зал взрывался криками восторга и произносились   здравницы в честь царя, а между тем Тигран всё  более воспаляясь и с нотками  металла в голосе, стуча сжатыми кулаками по подлокотникам  трона, на высокой  ноте завершая, сказал:

- За все свои унижения, за нагло отобранные  армянские земли, придёт время,  я сотру Парфию  в порошок, как это сделал в своё время  Искандер Румадийский!...

Кое-кто, из присутствующих в зале, засомневались в столь грандиозных планах  Тиграна, считая их из области  утопии и нереальности.

- Не боится наш государь публично произносить такие речи по поводу своих  ближайших планов,– сомнением говорил один другому …

- Великий дед  Арташес оставил своему внуку великую и сильную  страну и  некого и нечего  ему бояться,– парировали  другие.

- Поживём, увидим, на что он способен,– говорили третьи…

А планы действительно были грандиозные у амбициозного  царя…

ПОДДЕРЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, НАШ САЙТ
С Вашей помощью он станет более полезным и информативным.

 Помощь проекту
Читайте еще

Читальный зал