Анопьян Оноприос. Стихи

Вторник, Февраль 08, 2022 1225
Анопьян Оноприос. Стихи

Анопьян Оноприос. Стихи

ЛЮБВИ МОЕЙ ЖЕМЧУЖИНА


"Поэзия Дона"

Южная звезда - литературно- художественный и публицистический альманах 

Из письма брата поэта Григория Яковлевича сыну поэта. 13 декабря 1934 года:

«...У нас в роду вообще аристократов не было. Наши предки были ремесленниками... В Нахичевани, где до сих пор хранится архив Нахичеванского мещанского старосты, я видел собственными глазами выделенную крупными буквами фамилию «Анопов»... Туда же вписали и нас - меня, брата и сестру. Я даже помню, что заметил мещанскому старосте, что наша фамилия вовсе не Анопов, а Анопьян. Тогда писарь (в скобках) вывел крупными буквами - Анопьян...»

Из письма Симеона Бабияна - Г.Г. Панину:

«...Оноприоса, как и меня, хотели определить на учение в Лазаревский Институт Восточных Языков. Но наши родители, по требованию тогдашнего времени, были аполитичны и не знали, что дети мещан в такое учебное заведение не могут быть приняты».

Из автобиографии поэта:

«...Из отраслей литературы особенно полюбил поэзию и постоянно восторженно и жадно читал произведения избранных поэтов».

Памяти любимой матери

ТРИ КРЕСТА

Ты в мир пришла - кто знает — для печали 

Иль для чудесных радостей земных? 

Стихи молитв торжественно звучали 

И над купелью плыли звуки их, -

И на тебя в тот час, благословляя, 

Крест золотой надели, дорогая.

Шли год за годом. 

Ты цветком росла 

И Садовод берег тебя прилежно.

 Вдруг непогода - сумрачна и зла - 

Ворвалась в сад, сломала стебель нежный. 

Крест жизни ты, печальна и светла, 

Под ним сгибаясь, на себя взяла...

Давно уснула ты в земле холодной 

И не проснешься больше; над тобой 

Шумит, играя, ветерок свободный 

Да перекличка птиц слышна порой. 

И над холмом, где ты лежишь покорно, 

Могильный крест простер свой камень черный.

25 июня 1894 года. Нахичевань-на -Дону.

Перевод Г. Панина.


«...Он — обладатель замечательной для поэта вещи - удивительного умения владеть словом; в своей автобиографии он не зря останавливается на этом: «Когда я пишу стихи, моя постоянная работа о том, чтобы язык и слог были правильны, сжаты, чеканны, далеки от труднопонимаемых и непонятных оборотов и читались бы они, стихи, как читается правильная проза».

Г.Панин

Из цикла «ОСЕННИЕ ТЕНИ»

***

Ночью из туч обессиленных, спрятавших синюю высь,

На землю слезы обильные, мутные слезы лились; 

Слушая песни докучные, спетые скорбным дождем,

Голые ивы плакучие плачут над тихим ручьем. - 

С ними и я ночи долгие плачу под песни дождей, - 

Раны глубокие сердца кровью исходят сильней. 

Светлых хотелось мне радостей, к новым порывам летел, - 

Но безнадежными тучами кто-то давно их одел. 

Грежу о жизни несозданной ищущей вечно душой, 

Рок мой, зачем ты немилостив —осень приносишь весной. 

20 ноября 1894 года. Нахичевань-на-Дону.

Перевод Г. Панина.


Стихотворения из альбома М.Ф. Капиковой, находящегося сейчас в историко- этнографическом музее села Чалтырь

***

Цветы родных долин, мое оплачьте горе; 

Пусть плачет надо мной небес ночных эфир; 

И кручи горных скал, и воды в шумном море, 

И сумрачных ночей задумчивый зефир...

Зашло за горизонт кровавое светило, 

Долины и леса окутал мрак ночной; 

И вы ушли... ушли, и мир весь как могила, 

И давит, и гнетет усталый разум мой.

Теперь я одинок, но пылкою мечтою 

Без устали несусь... несусь за вами вслед, 

И призываю вас, но голос мой с тоскою 

Теряется во мгле, и мне ответа нет.

Цветы родных долин, мое оплачьте горе; 

Пусть плачет надо мной небес ночных эфир; 

И кручи горных скал, и воды в шумном море, 

И сумрачных ночей задумчивый зефир...

1903 год. Нахичевань-на -Дону. Переводчик неизвестен. Русский текст воспроизведен автором собственноручно. Рядом на странице находится и рисунок Оноприоса Яковлевича - парусник в море.


СОН

Я видел сон. 

В нем мы в плену морской пучины

на малом челноке среди кипящих вод.

Тьма ослепляла нас, дышала пена в спины,

и лишь любовь вела чрез волн круговорот.

Любимая, с тобой мы весел не бросали,

вверяясь силе рук, молясь на случай свой,

но берега надежд, как призрак, ускользали,

и ослепляла тьма, и оглушал прибой.

Взметнула буря вновь вослед валы лихие,

челнок наш разнесен, и близок смерти круг.

Не разорвала лишь безудержность стихии

слиянье наших душ, сцепленье наших рук.

А буре мало тел, отчаяньем распятых, —

она раскатом волн внушает нам двоим,

что к вере и любви уже нам нет возврата,

что спорили мы зря со жребием своим.

Перевод Л. Ф. Волошиновой.

Подстрочник этого стихотворение на русском языке получен автором перевода из историко- этнографического музея села Чалтырь, где хранится альбом М.Ф. Капиковой. Мариам Капикова - супруга Сергея Чардарова, оба - друзья поэта, жившие в Нахичевани-на-Дону.

Из воспоминаний жены поэта Е. Анопьян, урожденной Вартановой:

«В 1907-1909 годах он много времени, свободного от конторской службы, отдавал работе в редакции «Нор Гьянка», где между делами правил корректуру материалов к очередному номеру газеты... Работа в газете его увлекала, он отдавался ей всецело, не жалея сил я времени... Однако отзвуки бури 1905 года давали себя знать. «Нор Гьянк», как газета передовая, преследовалась властями. Редактор ее Ованес Хлебникян в конце концов был арестован. Друзья не раз предупреждали поэта, что и ему грозит опасность, что осторожность в таких случаях не будет излишней. 

На все мои просьбы прекратить работу в редакции он неизменно отвечал: « Ты не понимаешь - нельзя не работать». И продолжал по- прежнему работать вечерами в «Нор Гьянке»... А я ожидала будущего ребенка. В чужом городе уже с одним малолетним на руках, я чувствовала себя плохо. И в один прекрасный день я заявила мужу: «Я уезжаю...» Сна чала он решительно отверг саму мысль о переезде в Крым: он представить себе не мог, что покинет такие города, как Ростов и Нахичевань, города большие и культурные... Но постепенно он свыкся с мыслью о переезде в маленький, как он выражался, Симферополь».

Семья Анопьян в Симферополе

ВЫ ВЫШЛИ В ДАЛЬНИЙ ПУТЬ...

Вы вышли в дальний путь, товарищи-герои, 

Искать средь сумрака свободу и зарю; 

Не изменил вам меч, что закален борьбою, 

И жалок ныне враг, поверженный в бою. 

Мы жили в ужасе... дьшали кровью нашей, 

Веками плакали под гнетом доли злой, - 

И грозный час настал, и пали тюрем башни. 

Звенит оружие. Уж где-то близко бой.

Вы счастливы, бойцы, - судьбой давно отмечен 

Удел ваш радостный - за правду встать в бою; 

И славен будет тот, кто с вами в грозной сече 

Искал священную свободу и зарю.

5 мая 1906 года. Нахичевань-на -Дону.

Перевод Г. Панина.


Арменак Оноприосович Анопьян. Алушта


НА МОРСКОМ БЕРЕГУ

Вариант

Солнце умирало в судорогах агонии... 

Ветер тихо плакал в сером камыше, - 

И волной все звуки слиты в ярком стоне, 

И волной все звуки отданы душе.

В сумерках вечерних зори погасали... 

И душа не знала, где путям - предел, 

И душа стремилась к неизвестным далям, 

О которых в песнях я еще не пел.

И в тоске по буре - вечной и мятежной - 

Расправляло солнце беспредельность крыл. - 

На песке горячем, на песке прибрежном 

Тайны мирозданья пенный вал чертил.

7 июня 1907 года. Нахичевань -на -Дону.

Перевод Г. Панина.

***

С.А. Бабиян - сыну поэта:

«Как жалко, что в старости много уплывает из памяти и не можешь оставить своих воспоминаний о ценных людях идущим за тобой поколениям. Но если забываются мелкие эпизоды, то не исчезает из памяти прекрасный облик поэта - творца красивых стихотворений, прелесть которых живет и живет неувядаемо, и читаешь эти стихотворения опять и опять, и никогда не можешь понять, что в них скрыто, что так свежо сохраняет их красоту...»

НА ЗАКАТЕ

День опускал усталые ресницы, 

Сходило солнце в рдяное палаццо. 

И ты пришла ко мне, моя царица, 

И ты пришла - над буднями смеяться.

Страсть раскрывала свой цветок несмело. 

На лепестках его лежали тени. 

И счастье тихо, словно ангел белый, 

Укрыло нас таинственною сенью.

Тебе - все ласки, мой восторг и песни, 

Вся нежность сердца, вздохи, поцелуи: 

Молиться радости вдвоем прелестней, 

В костре любовном лишь с тобой сгорю я!

Когда уйдешь, брось взгляд назад случайно. 

Взгляни на ставший темным перекресток: 

Там счастья отзвук сыплет с неба тайно 

Сиянием луны сверкающие блестки.

10 августа 1908 года. Нахичевань-на -Дону.

Перевод Г. Панина.


ВАМ, «ПРИНЦЕССА, ЛАНДЫШ».

Вольный перевод из Оноприос а Анопьяна.

Я искал тебя среди ландышей, 

Очарованный и тоскующий! 

Небо сияло изумрудами.

 Травы плакали аметистами!

Даже спрашивал я у месяца - 

Не видал ли он мою лунную... 

Но ведь месяцы безответные, 

Но ведь месяцы - меланхолики!

Небо сияло изумрудами, 

Травы плакали аметистами. 

Но не знала ты, зачем долго так 

Я искал тебя среди ландышей!

Чуткий читатель должен прислушаться к баюкающему размеру этой лирионетты и полюбить ее. В таком виде войдет в сборник. Я нахожу, что этот перевод - бесподобный. В смысле передачи настроения. Сущность всегда красивее формы, а Вам - не знаю, как. Критика, безусловно, скажет свое веское слово об этом стихотворении... Черкните ваше мнение о переводе. Всего наилучшего. Жму руку.

24 января 1909 года. Нахичевань - на - Дону.


АЛЕКСАНДРУ ЦАТУРЯНУ 


В связи с 20 -летием его плодотворной литературной

деятельности..

Ты в жизнь вступил - тотчас с жестокой силой 

Она в лицо швырнула вьюги мглу. 

Страданий пламя сердце опалило,

И мрак ночной удерживал зарю.

Идти вперед - туман дорогу кроет, 

Кричать пытаться - в камнях сгинет крик... 

Шли Скорбь и Мука крестною тропою, 

Над миром Горе поднимало вихрь.

Но грудь певца огнем любви богата, 

Пусть грохот бурь неумолим и зол, - 

Ты не был глух к слезам страдальца-брата, 

В круженьях мглы свободы слышал зов.

Надежды искра горестно дотлела. 

И полночь вновь черна и глубока. 

Не ты ль во тьме зажег рукою смелой 

Огонь надежд для брата-бедняка?!

Пел песню ты. 

Ей посылали эхо Ущелья, небо, звезды и волна. 

Та песня нам звучала четверть века, - 

Пускай и впредь, поэт, звучит она!

28 апреля 1910 года.Симферополь.

Перевод Г. Панина.


Из письма Вадима Баяна (Владимира Ивановича Сидорова) Оноприосу Анопьяну.

«Многоуважаемый Оноприос Яковлевич! Готово! Целое море грандиозной лирики! На строение Ваше сохранил. Лишнее (для перевода) выбросил, лишнее всегда портит. Вместо рифм примерил кое-где консонансы. Это гордо и ново. Если нравится, почитайте в «Вестник», не дожидаясь других, их, быть может, скоро не будет... Припишите снизу: « Действующая Армия, 1917» и т.д. Пусть знают, что Вадим Баян воюет. Жму руку и жду новых стихов. Уважающий Вас В. Сидоров.

(На обороте письма - текст стихотворения).

АДАЖИО

По клавишам немым фортепиано 

Рассыпалось души твоей монисто... 

Так плакали мучительно и пьяно 

Рапсодии божественного Листа...

И по листам тобой забытых вальсов 

С ресниц луны влюбленно-серебристых 

Рассыпался узор огней бенгальских, 

Как музыка мучительного Листа...

Тебя уж нет, прекрасное виденье!.. 

Прошли года безрадостно и мглисто!.. 

Прошла любовь! Но ты, о, вдохновенье, 

О, музыка рыдающего Листа?!.

7 ноября 1912 года. Симферополь.

Перевод действительно сокращен на 4 строки. В армянском подлиннике 16 строк.


Из письма Г. Панина - поэту. Петербург. (Так у автора - прим. составителя.) 24 января 1924 года.

«Уважаемый Оноприос Яковлевич!

. ..Писал, писал Вам и совесть замучила ֊решил перерыть корзину и хоть отчасти утешить Вас гнусным переводом хороших стихов, - читайте:

ТЫ ПРИШЛА...

Из цикла «Песни о Люде»

Ты пришла, любви моей жемчужина, 

Ночью вьюжной ты кс мне пришла, - 

И уста роняли радость нужную 

Близких слов, целительных, как мгла.

Снег кружился улицей пустынною, 

Жизни путь был светел предо мной, - 

Не язвила больше скорбь звериная 

Сердца, примиренного с Судьбой.

Ты пришла, любви моей жемчужина. 

Золотом надежд ожгла меня, - 

И к губам твоим припал, разбуженный 

Яркостью багрового огня.

25 мая 1920 года Симферополь.

Из воспоминаний брата поэта ГЛ. Анопьяна:

«Он любил переводить... не мог равнодушно проходить мимо красот творческих дарований и глубоко переживал их. И пережитое им волнение как бы просилось вылиться в форму... Я не особенно поощрял этот вид литературной деятельности... Переводы вещь вообще неблагодарная и в высшей степени трудны... Когда я говорил ему об этом, Оноприос обычно слушал меня одним ухом и барабанил пальцами по столу... Возражал слабо и... продолжал переводить. Иногда, бывало, когда ему удавалось справиться с какой-нибудь трудностью, он с воодушевлением читал мне вслух, довольный: вот, мол, тебе трудности перевода».

К МОРЮ

Ласков брызг цветной стеклярус,

зноен солнечный песок; 

Юркой лодки белый парус то приближен, то далек...

Даль любя, от дней докучных ты ушла на светлый юг,

Мил там деве стон уключин и веселый бег фелюг. 

И когда - тоской изранен, бьет о берег пенный вал, 

Любишь, знаю, серый камень, мокрый камень круглых скал. 

Есть в душе твоей смятенной жажда вечной красоты, 

По зеленым тихим склонам в прозе дней скучаешь ты. 

О, как сладко в даль стремиться, тучам черным быть чужой, 

Путь твой - жажда, мысли - птица, сердце - радостный прибой. 

А кольцом с аквамарином ты давно обручена

Неизведанным глубинам, темным водорослям дна. 

Далеко теперь ушла ты, а поэт грустит опять - 

Он лишь песнею крылатой может там твой взор догнать.

Полетит та песня ветром по долинам, по горам, 

Улыбнется минаретам, кручам, морю, облакам; 

Лес ее запеленает в изумруд свой, чуть шурша, 

Одиночество узнает наболевшая душа.

10 июня 1923 года.Симферополь.

Перевод Г. Панина.

По просьбе поэта переводчик этого стихотворения придал ему форму акростиха «Людмиле Попандопуло».

՝***

«Его восприимчивость к красотам природы необычайна. Природа была поистине его Музой; ей посвящены лучшие строфы его песен. Она помогла ему с необыкновенной художественностью перевести «Крымские сонеты» Мицкевича, она помогала ему понимать душу Лермонтовского Демона и разгадать тайну Блоковской «Прекрасной Дамы».

Геннадий Панин

Унынье осени сменяет холод зимний,

забыта теплота сиятельных лучей,

за снежной пеленой пропала четкость линий

и, кажется, замолк под тонким льдом ручей.


ОСЕННИЙ ЛИСТ

Сердце ветры истомили, 

Туч узор печально мглист.

К темной пропасти могилы 

В нетерпенье мчится лист.

Тенью смерти осененный, 

Солнца, светлых дней лишен, 

Быстрым ветром окрыленный 

Мнит, что к счастью близок он.

Нет на свете счастья — тень лишь. 

Жизнь полным—полна невзгод, 

Лист в мечте о наслажденьях, 

Призрак воли пьет и пьет.

Он летит к могиле, тленный, 


В черной яме смерть искать, 

Чтобы в хаосе Вселенной 

Новый сон переживать.

Свой перевод этого стихотворения, написанного 27 сентября 1907 года в Нахичевани - на- Дону, Геннадий Панин прочел у раскрытой могилы Оноприоса Анопьяна на армяно—григорианском кладбище в Симферополе 10 февраля 1934 года около 6 часов вечера.


"МП Книга" Ростов-на-Дону 1999г.


Публикацию  для сайта Армяне Крыма   подготовил : Тимур Ян



ПОДДЕРЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, НАШ САЙТ
С Вашей помощью он станет более полезным и информативным.

 Помощь проекту
Читайте еще

Читальный зал